Диван-сарай

Попова Ю. Диван-сарай // Вещь. 2004 . №5. C. 23-25

Сезонные миграции случаются у всех ? у слонов, бабочек, журавлей и любителей дизайна. Последние после зимовки на мебельных салонах Парижа и Кельна по весне слетаются в Милан ? этот скучный, некрасивый и неудобный город, который по какой-то нелепой ошибке работает столицей дизайна. И вот там, млея от теплой итальянской весны, под стеклянными сводами старейшего в Европе пассажа, вдоль по улицам Монтенаполеоне и Торино, сплошь состоящим из бутиков, едва справляясь с кучей гигантских картонных пакетов (о, сладкие муки шопинга!), бродят дни напролет от витрины к витрине любители дизайна. Вечерами они расползаются по кафе и тратториям, где наматывают на вилку спагетти, черные от сока каракатицы, да мнут ложечкой пенку капуччино. А по ночам, ясное дело, порхают с презентации на презентацию, где знай запивают себе новинки дизайна кампари с апельсиновым соком. Вот так они и живут в Милане. Как может показаться человеку непосвященному, поверхностному и завистливому.

На самом деле все не так. Во-первых, всякий раз к открытию салона в Милане наступает чудовищный холод. В этом году к нему добавился проливной дождь. Во-вторых, жизнь весеннего любителя дизайна на самом деле протекает на отшибе у железнодорожной станции Домодоссола, откуда и миланский собор-то не увидишь, даже если подпрыгнешь. Там, по территории Fiera di Milano, уже к полудню заваленной пластиковыми бутылками, одноразовыми стаканчиками и рекламными листовками, любители отмеряют ногами гектары выставочных площадей и к вечеру мечтают только об одном (нет, не о счастливом шопинге и черных спагетти) ? о том, чтобы эти самые ноги вытянуть где-нибудь и больше не шевелить ими никогда. И если где-то выживает сильнейший, то там, на Миланском мебельном, только хитрый ? тот, кто в процессе знакомства с новинками дизайна вовремя сумел сменить тактику. Тактика № 1 расслаблена и экстенсивна: ты методично и улыбчиво смотришь все подряд и время от времени с возгласом ?Ах! Какая прелесть!? заносишь в блокнот фабрику и дизайнера. Тактика № 2 интенсивна и прицельна: не отвлекаясь на случайности, не оборачиваясь на незнакомые имена, носишься из павильона в павильон, чтобы притормозить только там, где опыт и интуиция подсказывают тебе: ?Здесь будет что-нибудь эдакое?. И только тогда салон из океана диванов, стульев и гардеробов превращается в волшебный край всяких занятных вещей.



Apt

Если все, что ты видишь на Миланском мебельном, тебе кажется удобным, красивым и практичным, значит, ты что-то проморгал. Значит, тебе не стоило болтаться в самолете и потом как угорелому носиться по ярмарке. Потому как красивое и удобное ? это в магазине, а салон он на то и салон, чтобы разбавлять это все арт объектами, на которые здорово смотреть, но присесть или прилечь совершенно не тянет. Яснее всего про свой арт объект ? кресло-качалку из кориана ? выразился Рон Арад. ?Вот смотрите, кресло ? тяжелое, не очень удобное и очень дорогое?. В общем, арт-объект в чистом виде. Сам ?арт? заключается вот в чем. Кориан, эту смолу-хамелеон, можно склеивать так, что никаких стыков, никаких швов не увидишь. А Рон Арад решил, наоборот, все эти швы проклеить контрастным клеем. В результате получил зебру ? и даже весьма привлекательную.

Ради того самого арта известная своим сногсшибательным дизайном Edra уже который год поручает производство штатных хитов бразильцам Фернандо и Умберто Кампана. Заодно они оттеняют высокоумный авангард европейского розлива с его высокими технологиям рукастой латиноамериканской самодеятельностью. Год назад на том же месте, при тех же свидетелях братья доказывали, что и сегодня, в эпоху пенополиуретана, техногеля и т. д. можно делать мебель из дровишек на гвоздях и эпоксидке. И смотрелись их кресла Favela так, как было задумано, то есть как дела рук папы Карло в магазине фарфоровых статуэток. На этот раз в зале Edra на специальном подиуме под софитами красовались взбесившиеся пружины старого матраса, выкрашенные оранжевой краской. При ближайшем рассмотрении они оказались креслом Corallo. При еще более близком ? красивой вещью. Присесть, разумеется, не захотелось ? и одежда целее, и ?арт? заметнее.



Ч/б

Что это за возбужденная толпа у стенда Gervasoni? Это друзья и знакомые Паолы Навоне ? дизайнера, превратившего эту старую семейную фабрику плетеных кресел в объект пристального внимания все тех же любителей дизайна. А вот и сама синьора Навоне в длинном, как у призрака, балахоне ? черном в белых птичках и загогулинах. И за ее спиной тоже все пестрит черными и белыми клеточками, ромбиками и кружочками ? это ее новая коллекция Ghost. Почему Ghost, то есть призрак, явился ей завернутым в арафатку, не знаю. Но оказалось, что в эту черно-белую игру решила сыграть не только она. Неподалеку, у Sawaya & Moroni обнаружилось знакомое-презнакомое кресло

?Поцелуй бабочки?, только теперь с ?крылышками? в черно-белых узорах. У Biesse тут же нашлась круглая, как таблетка, кровать в крупных черно-белых... В общем, представьте себе шкуру зверя, у которого мама зебра, а папа леопард. И Патрисия Уркиола, для которой нет большей радости, чем подражать матушке-природе, подарила Moroso кресла Bloomy в форме цветков о трех лепестках. Так вот даже среди этих цветов есть один черно-белый. В общем, нам все равно что шести-десятническая любовь к контрастным цветам, что этно, ? главное, чтобы как в черно-белом фильме. Ну или хотя бы как в ?Сто одном далматинце?.

Эфемерные создания

Кто думает, что зеркало существует для того, чтобы бесконечно отражать нашу личность, просто отстал от жизни. Зеркало существует, чтобы возмещать нехватку произведений искусства в доме. Как? Очень просто. Вот стеклянная ширма ТопеШ, а на ширме какие-то пятна и узоры ? то красные, то разноцветные, а то и вовсе из кусочков тебя, как если бы твой портрет Пикассо успел написать, пока был кубистом. А дело все в том, что эти пятна, узоры и полоски зеркальные. То есть полширмы просвечивает, пол-ширмы отражает, вместе получается весьма замысловатая абстрактная композиция. Так что, если нет охоты завешивать дом современной живописью, можноess обойтись парой таких ширм, и перед глазами всегда будет новая картина и, что приятно, из тебя самого и из твоих собственных вещей. Вообще прозрачно-зеркальные штучки оказались большими фокусницами. С виду скромный прикроватный столик от Zanotta кажется сначала просто слегка поцарапанным. Попробуйте включить ночник, и эти царапины складываются в сияющие узорчики.

Лютики-цветочки

Когда затейник Филип Старк начал свой затяжной роман с Kartell, он собирался избавить мир от избытка материи, изобретая прозрачные кресла и стулья. И они, как это бывает, когда за дело берется Старк, тут же стали хитами. Но некоторые (не будем тыкать пальцем) из тех, кто с участием и пониманием относился к голому пластику, нет-нет да и впадал при виде него в тяжкий грех уныния. А поскольку нам уже давно объяснили, что всякие там пуфики-подушечки, всякие цветочки-ягодки ? это не что иное, как беспросветное мещанство, то он и пикнуть не смел. Цветочки позволяли себе только разные маргиналы вроде датчанина по рождению, лондонца по прописке Торда Бо-онтье. Зато он плевал на всех и кромсал целые цветочные поляны из бумаги, тряпочек и войлока. И что же? В этот раз уже на подходе к царству Kartell пришлось протирать глаза: прозрачная старковская Mademoiselle оказалась покрыта мягкой попонкой сплошь в ярких цветочках ? рококо зверского окраса. А у Zanotta вообще все самое интересное оказалось в цветочек ? от шкафа (целое поле лютиков!) до настольной лампы. То есть, что я хочу сказать, наша с Тордом взяла.